Майкл Мар - Успеть повернуть направо [litres]

– Дверь-то откройте!

Это оказалась Вика. Мы её совсем не признали. Она плюхнулась на заднее сиденье, где полудремала Даша.

– Газу! Едь давай! – прокричала Вика.

Я инстиктивно утопила педаль в пол, и с рёвом мы стартанули с места.

– Что случилось? – спросила Лиза, повернувшись назад.

– Лиз, солнце, – начала Вика, снимая с себя камуфляж в виде платка и очков, – тебе знакомо понятие «тотальный пиздец»?

– Наверное. Ну, я так думаю, во всяком случае.

– Ну так вот, – продолжила Вика, попутно прикуривая сигарету, – случился тотальный пиздец в квадрате. Просто Армагеддон, всемирный потоп и что там ещё.

– А поконкретнее можно? – отзывается Даша.

– Можно. – Вика на секунду замолкает, словно набирается с силами. – Конкретнее – мой благоверный с утра решил смотаться за сигаретами. И стоило ему выехать за пределы виллы, как его остановила полиция. И не просто проверка документов или на алкоголь, а с таким красивым ордером на его арест. И сейчас он под стражей. Если ещё конкретнее, то на него в России заведено несколько уголовок. Они все вялотекущие, но какая-то падла подала заявление тут, что он в розыске. В дом они не могли зайти по закону, но арестовать смогли. Так что сидит он сейчас и ждёт. Час назад мне позвонил его адвокат, сказал, чтобы я сожгла какие-то документы в сейфе и валила хотя бы из Испании. Это вкратце. Так что, девчонки, пожалуйста, помогите мне. Я могу, конечно, свалить хоть сейчас в Мексику, Канаду, Лондон, но я там головой одна двинусь. Можно мне с вами?

– Ну, я думаю… – говорит Лиза и резко поворачивает голову в мою сторону. Не находит на моём лице ни единой эмоции и на свой страх и риск произносит: – Да. Конечно. Давай. Но только мы на пару дней туда. Дальше по домам.

– Да хоть на день. Спасибо вам! – говорит Вика и откидывается на спинку сиденья. – А то я сейчас в прострации. Вообще думать не могу. Мне просто хочется свалить. И так посоветовал адвокат.

– Блин, ужас какой, – произносит Даша. – Вот вам и спокойная Испания.

– Да Испания-то спокойная, – отвечает Вика. – Просто если кому-то нужно, они тебя из-под земли достанут.

В этот момент я почему-то подумала о Кирилле. Глушилки связи у него дома, не приезжают друзья, какая-то тёмная история в прошлом. Почему он свалил? Кажется, всё понятно. А если насчёт Вики, то спроси меня, что я думаю о сложившийся ситуации, о том, почему спокойное путешествие превратилось в какой-то триллер, – я даже не найду что сказать. Ибо с одной стороны, она самый последний человек, которого бы я хотела видеть рядом с собой, но с другой стороны, мне её по-человечески жалко. Я много раз слышала о подобных историях, когда в один момент жизнь летит под откос и нет никаких радужных прогнозов. Так что я и правда не знаю, как мне реагировать. Решаю пока молчать и догадываюсь, что Вика благодарна мне за это.

Какое-то время мы едем в тишине и перевариваем услышанное. Пока стоим на светофоре на выезде из города, я наконец забиваю в навигаторе Лиссабон, оцениваю маршрут и вижу, что примерно через полтора часа будет удобная остановка в деревне под Севильей. Нам нужно будет заправиться, перекусить и очень постараться не влипнуть в очередную историю. Хотя с нашим-то везением…

Закрепив навигатор на лобовом стекле, я нажимаю кнопку, чтобы он начал нас вести, смотрю в зеркальце заднего вида, вижу, что Вика судорожно кому-то пишет сообщения, Даша смотрит в окно, а повернув голову к Лизе и видя её широко раскрытые глаза от шока, одними губами говорю: «Whatever»[29] – и включаю магнитолу. По иронии судьбы по радио начинает играть «Нас не догонят», и не проходит и пяти секунд, как вся машина наполняется заразительным и истеричным смехом. Я делаю погромче и стартую в направлении Португалии.

С Викой мы познакомились при весьма смешных обстоятельствах. Это было в первый день нашей учёбы в университете. Когда все разошлись по своим аудиториям на первую пару, мы вошли с ней почти одновременно. И на нас обеих были надеты абсолютно одинаковые камуфляжные платья. И в тот момент, когда мы с ней это заметили, а кроме нас это заметили ещё около семидесяти человек, которые ожидали, что одна из нас тут же кинется прочь с криками или, при совсем большой удаче, начнется битва между нами, мы посмотрели друг на друга, ухмыльнулись и пожали друг другу руки. Такого никто не ожидал. Но это было весьма эффектно. Ровно с того момента и началась наша дружба. Мы тут же поняли, что на одной волне. Внешне мы совсем не были похожи, но иногда казалось, что у нас одно сознание на двоих. Вы знаете, как это бывает: одна договаривает часть фразы за другую, настроение у обоих всегда идентично, вкус на парней одинаковый. Впоследствии это и стало камнем преткновения.

Вика не была дочкой ни предпринимателей, ни политиков, ни даже интеллигентов. Она родилась в Туле, в среднестатистической семье. Но уже со средней школы дала себе строгое обещание, что не застрянет в этом болоте и во что бы то ни стало свалит как можно дальше. Даже Москву она всегда расценивала как перевалочный пункт. Так оно и вышло.

Заняв у кого только можно денег, она поступила в университет, поселилась в общежитии, со второго дня учёбы начала раздавать листовки, была промоутерской плюшевой куклой. Позже работала официанткой на полставки, при этом неплохо училась и изо всех сил показывала, что у неё «всё в жизни хорошо». Почти все велись на это, даже стали пускать слухи, что она дочка олигарха, которая отказалась от денег отца и обеспечивает сама себя. Лишь я в самом начале знала, что это не так. Потом мы подружились с Дашей и Лизой, и они тоже стали в курсе всей правды. Но мы никому ничего не говорили, а скорее наоборот, поддерживали все слухи. Так как сама Вика нас об этом просила. Это ей помогало с парнями, обожателями и даже преподавателями, которые надеялись на покровительство её несуществующего отца-миллионера.

Поддерживать такой имидж было достаточно сложно, поэтому она устроилась работать в один из самых первых элитных мультибрендовых бутиков столицы. И причём не из-за зарплаты. Она тайком выносила после работы фирменные шмотки, бижутерию, туфли и расхаживала в этом по университету. Потом так же незаметно возвращала всё на место. Но однажды на работе эти её манёвры просекли, и ей пришлось уволиться. Она совсем не расстроилась, а скорее наоборот, обрадовалась. Так как в её понимании неважно, что ты продаёшь – докторскую колбасу или сумки от Prada, всё равно ты тупой продавец.

Мы как могли помогали ей финансово, так как в отличие от нас у неё совсем не было никакой поддержки. И ко всему этому она ещё что-то отсылала родителям, успокаивая их, что у неё всё в порядке. Это, конечно, поступок, заслуживающий уважения, но иногда она растягивала пачку пельменей на три дня. Ей и вправду было нелегко.